Год 2020. Девять лет, как российский чемпионат перешёл на систему осень-весна. На полях бродят обезумевшие от холода футболисты, матчи транслируются на каналах «Discovery» и «Animal Planet», а научное сообщество взбудоражено находкой костей Яна Дюрицы. Общественность против бесчеловечного эксперимента, адвокат Генрих Падва пытается восстановить справедливость в Гааге, демонстрируя лидерам мировых держав шокирующие фотографии синего носа Махача Гаджиева, но процесс движется очень медленно. А тем временем третьи сутки идёт матч второго круга ЦСКА-Амкар…
Братья Березуцкие и Сергей Игнашевич шли сквозь метель, по колено утопая в сугробах, к воротам соперника. Впереди была только мутная мгла, через которую еле-еле просматривался фиолетовый диск заходящего зимнего солнца. Василий остановился, чтобы напихать в лохматые рыболовные унты ещё два номера газеты «Советский спорт».
- Серёга, видно что-нибудь впереди?
- Ни хрена не видно.
- Вообще ничего? Нам ракетницей должны были подать сигнал ещё в полдень!
- Нет, ничего не видно. Может быть, они ещё только на подступах к штрафной. Один хрен, Слуцкий позавчера сказал идти вперёд на угловой. Если не успеем, заночуем у центрального круга, а утром двинемся дальше и образуем второй темп атаки.
- Я на дальнюю штангу больше не пойду. Это ещё один день, а у меня даже пойла не осталось.
продолжение страшилки- Можешь взять моё.
Сергей синими пальцами отвинтил крышку фляги и сделал глоток. Потом он повернулся и отдал флягу Василию. Борода Василия покрылась инеем, и через завязанный капюшон можно было разглядеть только рот, судорожно глотающий согревающее бренди.
- Думаешь, дойдём до центрального круга? – Алексей повернулся спиной к ветру, чтобы тот не сбил его с ног.
- Не знаю, сегодня рановато темнеет. Не нравится мне всё это. Куда Шемберас ушёл?
- Я его утром видел, он на фланг собирался. Обнял меня, отдал мне записку для родных и пошёл. С тех пор, как там пропал Григорьев, Дэйвидас совсем поник.
- Ничего, всех найдут рано или поздно…- Игнашевич попытался мрачно улыбнуться, но ледяная корка, покрывавшая лицо, помешала раздвинуть рот. Сергей взял альпеншток и два раза ударил им по лицу. Раздался звон разбивающегося льда, и большие куски посыпались в сугроб. Теперь он мог даже подмигнуть или образовать игривые ямочки на щеках.
- Гинер обещал премиальные за матч.
- Это хорошо. Мне как раз на лечение не хватает.
Василий Березуцкий достал из кармана сталактит и начал его сосать. Еда кончилась, а в сталактитах, которые они нашли в пещере рядом с воротами, было много полезных веществ.
- Лёха, какого цвета у меня щёки?
- Красного, Вася, красного…
Василий знал, что Алексей его обманывает. Уже три года щёки у него были чёрно-зелёного цвета. Он как сейчас помнил тот злополучный матч в Оймяконе с командой «Точка холода» на кубок России. Туши тюленей на заснеженных трибунах, Нецид, языком примёрзший к штанге ворот, и напуганный форвард оймяконской команды Григорий Мпенза, который орал ему: «Василий, у вас что-то с щеками! Василий! По телевизору, когда я вас видел, они были другого цвета!» - всё это являлось ему во снах, не давало покоя и страшным бельмом висело в его сознании.
- Вася, ты, кстати, зря газеты в ноги суёшь. Не поможет. Я, например, матрасом их обмотал и ковровой дорожкой из здания Большого Театра.
Игнашевич поднял ноги, больше напоминающие огромные присоски.
- Говорят, Торбинский под попу кипятильник вставляет.
- Он и до перехода на нынешнюю систему его вставлял. Ладно, пойдём, парни, иначе совсем стемнеет.
В угрюмом молчании Игнашевич и Березуцкие двинулись дальше. Солнце зашло за горизонт, и среди бескрайнего снега трудно было найти хоть какие-то ориентиры. Только компас Игнашевича, настроенный в начале матча на ворота «Амкара», показывал, что они движутся в правильном направлении.
- Смотрите, чья-то нога торчит!
Василий схватил солдатскую лопатку и начал откапывать ногу.
- Там окоченевший!
- Опознать можно?
- На шубе написано Кушев, номер 29. Похоже, он один на нашей половине стоял. Видимо, ждал пас два дня да не дождался, замёрз бедняга.
- Смотрите, как он замёрз. Такое ощущение, что хотел нанести удар «ножницами».
- Нет, просто судорогами тело свело. Это не «ножницы»!
- Что делать будем?
- Не знаю. Оставим здесь. Весной найдут, уберут куда-нибудь.
- Нет, давай хотя бы палку здесь воткнём, а то ноги снегом занесёт, долго искать будут.
Василий воткнул в снег свой посох и ножом на нём нацарапал: «Мартин Кушев. Незаменимый не дождался замены! Помним!»
- Если встретим арбитра, нужно сообщить, что «Амкар» вдесятером играет.
- Вряд ли мы его встретим, на нашей половине даже снегоход не пройдёт. Видишь, какая вьюга разыгралась. Ладно, двинемся дальше! Может, прибавим шаг и дойдём на угловой до полуночи.
- Думаешь, будут ждать?
- Надеюсь.
Вьюга становилась всё более беспощадной. Снег набивался под одежду и даже не таял. Алексей хотел заплакать, но помнил, что произошло с Карвальо. Тот заревел на морозе и потерял зрение. По крайней мере, так говорил сам Даниэль, стоя на трапе самолёта Москва-Рио-Де-Жанейро.
- Я ослеп, поэтому лечу в Бразилию! Прощайте, друзья армейские!
Когда Даниэль заплакал вновь, то новые, тёплые слёзы, вытолкнули ледяные куски из глазных яблок, и он снова прозрел. К трапу самолёта бросились врачи ЦСКА и президент клуба с криками: “Ты здоров! Возвращайся на поле!”, но Даниэль достал гранату и пригрозил кинуть её, если его заставят вернуться в этот ледяной ад. Алексей понимал Даниэля. Для того большим потрясением стало, когда он вернулся с поля домой, засунул руки под прохладную воду и обжёгся!
Сугробы стали ещё глубже. Игнашевич сел на плечи Василию, чтобы хоть чья-то голова торчала над снегом. Алексей вообще ничего не видел, он двигался за Игнашевичем и братом.
- Серёга, а ты уверен, что тренер дал задание идти к чужим воротам?
- Да, мне Игорь сказал.
- Я начинаю сомневаться, что это необходимо. Давай вернёмся назад и займёмся офсайдами.
- Тренер сказал, значит, будем выполнять. Лёха, хорош паниковать!
- Ладно.
Наконец, двухметровые сугробы закончились, и Алексей смог выбраться наружу. Они сделали привал, выпили ещё немного бренди и стали обниматься, чтобы хоть как-то согреть свои продрогшие тела.
- Слышали? – Игнашевич оттолкнул от себя Василия и попытался всмотреться в тёмную мглу.
- Нет.
- Кто-то свистнул.
- Думаешь, арбитр?
- Нет, не похоже. Арбитр где-то у ворот «Амкара», а мы сейчас даже центральный круг не перешли. Это морлоки!
- Морлоки? Чёрт! А кто-нибудь оружие взял?
- Я взял! – Василий открыл обледенелый рюкзак и достал старый дробовик.
- Тссс!
Вообще, оружие с тех пор, как произошёл переход на систему осень-весна, было просто необходимо. На неконтролируемых арбитрами территориях, среди заснеженных буераков, бесчинствовали морлоки – банды безжалостных звероподобных мародёров. В основном, банды состояли из мутантов, которые приспособились к сорокаградусному морозу. Они промышляли грабежами и похищениями. Считалось, что первые морлоки появились в Архангельске во время чемпионата России по хоккею с мячом, но существовала и другая, «пьяная» теория возникновения этих анархических формирований, согласно которой первые морлоки стали следствием адских экспериментов портвейного завода «777»( так же известного под названием «Три топора» ). Хотя, надо отметить, была и, так называемая, «объединительная теория», провозглашавшая, что первые морлоки сначала купили «Три топора», а потом уже пошли на стадион в Архангельске. Но теории сейчас не имели никакого значения – морлокам было чуждо чувство жалости и сострадания, они выпрыгивали из сугробов, хватали футболистов и тащили их в свои норы, туда, где раньше были подтрибунные помещения, раздевалки и душевые.
- Вася, если кто-нибудь выбежит из-за того холма, сразу не стреляй – вдруг там кто-то из наших. А то на прошлой неделе Шаронову так ногу прострелили, за морлока приняли.
Из-за буерака показалось две головы. Метель была такая, что нельзя было определить, кто это.
- Серёга, как думаешь, это морлоки?
- Нет. Морлоки внезапно нападают, а эти не прячутся.
- Может быть, это Алдонин и Одиа? Возвращаются из атаки.
- Нет. Женьку я бы узнал, он обкладывает ноги живыми барсуками! Это не они!
- Чёрт, это морлоки! Они нас заметили!
Игнашевич присмотрелся и, действительно, это были морлоки! На шеях этих существ висели шарфы архангельского «Водника». Лиц их разобрать было нельзя, они засвистели и на западе, в районе бровки поля, возникли ещё два таких же существа. Эти двое были в шарфах «Зоркий»( Красногорск ).
- Вася, стреляй!
Василий выстрелил, и один из морлоков упал в сугроб, издав нечеловеческий вопль. Березуцкий выстрелил ещё раз, но на этот раз промахнулся. Вообще, согласно статистике, Василий попадал только раз в год, и это попадание было истрачено на первого из четырёх морлоков.
- Вася, стреляй ещё!
- Ствол заклинило!
- Чёрт! Лёха, доставай нож!
Морлоки двигались очень быстро. Они были привычны к морозам и к сугробам. Игнашевич понимал, что нож и обледенелый обрез Василия вряд ли помогут. В одном из морлоков Сергей узнал Игнаса Дедуру. Это было странно – считалось, что среди морлоков не было бывших футболистов, хотя, как прикинул Игнашевич, Дедура и не был никогда футболистом, а значит, учёные не врали. Он уже видел их разгневанные лица, в них не было ничего человеческого. Игнашевич выставил вперёд кулаки и закрыл глаза.
Раздалось три быстрых выстрела. Игнашевич не понял, что произошло, но три морлока уже лежало прямо перед ним. Один успел схватить Василия за капюшон.
- Вася, это ты?
- Нет, не я!
- А кто стрелял?
Роман Березовский убрал старую советскую винтовку в тёплые галифе, харкнул и его плевок превратился в ледяную дубину. Он поднял её, и стал спускаться по буераку вниз, где лежали морлоки. Он был единственным человеком в российском футболе, который по-настоящему жаждал перехода на систему осень-весна. Ему нравилось, что футбол стал похож на покорение северного полюса, ему нравилось поливать лицо бурлящей вулканической жижей, сидя на трибунах. Футбол вновь стал мужской игрой! Самедовы, Щенниковы, Быстровы и прочие стручки в 2020-м году не выдерживали конкуренции и уступали место лесорубам, рыбакам и егерям. Да, может быть, они не так филигранно играли в футбол, но это были бородатые мужики с низкими прокуренными голосами, которых так уважал старый футбольный воин.
- Березовский, это ты?
- Это я! Утрите сопли! Не пристало мужикам во время матча нюни распускать! Закопайте морлоков, и пойдёмте ко мне в землянку. Угловой сегодня подавать не будут, уже свисток на перерыв раздался, а завтра на моих санях доедем до одиннадцатиметровой отметки. Дзагоев какую-то комбинацию хочет придумать.
- Как там Красич?
- Красич, как и всегда – бегает по полю голый. Он проделывает огромный объём работы и не успевает замёрзнуть.
Игнашевич и Березуцкие впервые с начала матча засмеялись. Наконец-то наступил долгожданный перерыв. Впереди был второй тайм, но сегодня ночью можно было расслабиться, залезть в тёплую землянку Березовского, пить горячий чай и слушать истории старого футбольного воина. Игнашевич снял с Дедуры шарф архангельского «Водника» и весело им помахал.
- Я похож на морлока?
- Похож, похож.
- Круто!
Шёл 2020-й год. Генрих Падва продолжал деятельность в гаагском суде, футболисты ждали перемен и надеялись на парниковый эффект. В тёплом здании РФС сидели чиновники и подкидывали в камин новые дрова. В их руках были сигары и кофе. Они весело шутили и думали, как сделать футбол в России ещё более геморройным занятием.(с) Crazy Football
-
-
24.12.2009 в 23:31